говорят, спьяну звонят дорогим людям - врут. иначе бы ты не стал мне названивать по ночам, каждый раз как переберешь лишнего, разве что твоя очередная девушка почему-то не снимает трубку. я не узнаю твой голос, знала ли я, что так будет, в моем сегодня ты человек-воспоминание, от которого меньше всего ожидаешь услышать полуискреннее "эй, когда же ты приедешь?". я отшучиваюсь, горя от желания скорее повесить трубку, горя от желания говорить-говорить-говорить. это всё смахивает на дешевую драму, а по сути мне всё равно. это бесцветное вселенское равнодушие уже год как мой постоянный спутник, что вполне приемлемо - оно развязывает руки и не не даёт поводов для пустых страданий. звоню своему другу, и он увозит меня от бесконечных книжек и недописанных эссэ в пустоту псевдо_столичной ночи. я всё думаю о том, что у меня осталось меньше двух недель, когда прилетит мальчик-москвич, с которым у нас ничего не получится. планирую до мелочей - платье, новые туфли на танкетке, гостиница в 10 минутах от меня, о чём разговаривать в первые часы, сколько притворяться приличной девочкой. но в этом уже не осталось ничего будоражуще-вдохновляющего, всё воспринимается как данность, мимолётные встречи, одноразовые знакомства, отношения, ограниченные чёткими временными рамками - все преходящее, наносное, и за этим тонким пленочным слоем игры в жизнь всё остаётся по прежнему. мы едем в пустоту псевдо-столичной ночи, и количество людей в его машине, его девушки, мои мальчики - переменные, а постоянные в этом уравнении - я и мой друг, наша молодость, количество выпитого алкоголя и почти-родной пьяный город. мы - воплощение комфортного одиночества двух независимых людей, и сейчас это, наверное, the only thing which makes me almost happy.